О ЧЕМ МОЛЧАТ СТЕПНЫЕ СТРАЖИ

– Александр Викторович, Вы много лет исследуете средневековые изваяния кочевников Евразии, расскажите, например, где и когда появились самые ранние?

– Каменные изваяния распространены от Юго-Восточной Монголии на Востоке до узкой полосы Правобережья Нижнего Днепра (до р.Ингульца) на Западе, т.е. на обширной степной полосе, а также в горах Алтая, Саян и Тянь-Шаня.

Первые изваяния средневековых кочевников появились в начале VII в. в горах Алтая и в прилегающих к ним к востоку и западу горных территориях, где тюркоязычные кочевники консолидировались в мощный союз племен во главе с родом Ашина. Со 2-й четверти XI в. значительно усилилась миграционная активность тюрок-кочевников (в широком смысле этого термина) на Запад, а ближе к рубежу XI-XII вв. они плотно заселили восточноевропейские степи. Их ядро, несомненно, сложилось в Северо-Восточном Приазовье, точнее, в междуречьях рек Берда и Миус, а также на Донецком кряже, поскольку именно здесь они оказались в исключительно благоприятных во всех смыслах условиях. Иными словами, скульптуры изготавливались и устанавливались там, где были постоянные кочевки номадов, где были благоприятные внешнеполитические условия, наконец, на земле, которую они на определенный момент стали считать своей второй родиной. Во всяком случае, в Венгрии, Грузии, Поднестровье и Подунавье кочевники изваяния не изготавливали и не устанавливали, хотя по письменным и археологическим источникам хорошо известно о проживании там различных племенных образований. Но в некоторых крупных музеях этих регионов хранятся скульптуры, привезенные из Северо-Восточного Причерноморья. Всего два изваяния обнаружено в одном кургане в Болгарии (г.Шумен), но зато они очень величественные, высокие – 2,44 м (мужское) и 2,56 м (женское).

– Где обычно устанавливались изваяния?

– Изваяния помещались в курганах, где археологи их чаще всего фиксируют в горизонтальном положении и, как правило, в разной степени разбитыми. Но нередко обнаруживают и зарытыми вертикально.

Курганы – это их последнее пристанище, а до того их на какой-то непродолжительный период могли устанавливать около юрт, у родников, в наиболее примечательных участках ландшафта, в сакральных местах.

Гораздо чаще археологам приходится иметь дело с перемещенными изваяниями, в лучшем случае, оказавшимися в музеях, часто их обнаруживают и в сельской местности иногда случайно, иногда при целенаправленных разведках. В жилые усадьбы изваяния стали попадать еще в период освоения восточноевропейских степей славянскими переселенцами. Они перетаскивали каменных баб, как их традиционно называют местные жители, с курганов не только к домам, но и к дорогам, чтобы те служили своеобразными дорожными знаками. Во многих селах изваяния десятилетиями стояли внутри дворов или у ворот, как своеобразные охранники от всевозможных неприятностей. О них заботились, их белили или даже красили, или просто периодически мыли, смахивали пыль. Рядом с ними можно было увидеть различные подношения-задаривания – конфеты, печенье, мелкие монетки. Нередко идолов использовали в хозяйственных целях в качестве подпорных столбов для ворот, выдалбливали в них поилки для птиц и скота, использовали в качестве растиральных камней. Иногда изваяния из-за нехватки строительного материала использовали в фундаментах домов и других жилых построек и даже разбивали на мелкие фрагменты, выкладывая ими дорожку к дому. Все эти нарочитые или неосознанные факты, к величайшему сожалению для исследователей, приводили к частичной или полной утрате паспортных данных скульптур, в результате чего, те, в той или иной степени, становились неполноценными научными артефактами.

– Александр Викторович, а с какой целью кочевники изготавливали изваяния?

– Появление и функционирование изваяний – это в совокупности очень интересный и одновременно чрезвычайно сложный культурный феномен, в котором сфокусировано несколько глубинных пластов информации, требующих междисциплинарного изучения, т.е. изучения на стыке археологии, этнографии, психологии, религиоведения, географии, геологии и истории.

В науке пока доминирует точка зрения, что каменные изваяния являются отражением культа предков. Я с этим не очень согласен, поскольку для специалиста, углубленного в тему изваяний и шире – в мировоззрение средневековых кочевников, понятие культ предков выглядит слишком упрощенно, как дежурная формулировка, используемая для чрезвычайно сложного и во многом еще непонятного явления. Есть и другие точки зрения, некоторые из которых заслуживают внимания, а также давно устаревшие или просто дилетантские. Например, до сих пор еще в литературе проскакивают суждения, что будто бы изваяния кочевники устанавливали на курганах над погребениями своих усопших родственников. Это не так, хотя известны редкие случаи нахождения изваяний в погребениях в разном археологическом контексте, но их объяснение – далеко не простая задача.

– А как вы считаете?

– Я, как и другие специалисты, опираюсь на мифологию и традиционное мышление этнографической современности XIX-XX вв., т.е. на комментарии носителей близких культурных явлений, записанные исследователями в полевых условиях. Ну, и, конечно, в известной степени имеют значение и мои собственные наблюдения и целенаправленные исследования, накопившиеся за многие годы.

Каменные изваяния – это произведения сакрального характера, их назначение, как я уже сказал, многопланово, трансформировалось во времени. На востоке их устанавливали в контексте каменных культово-поминальних оградок, чаще с восточной стороны, а в восточноевропейских степях – размещали в курганах. Корни этого явления уходят в так называемые ранние формы религии – в анимизм, шаманизм и тотемизм. Суть заключается в том, что, когда умирал кочевник, его сородичи изготавливали заместителя умершего, его двойника, который как бы должен был принимать участие в собственном поминальном обряде. Какие именно в связи с этим происходили ритуальные действия, сказать чрезвычайно сложно, а наши реконструкции навсегда останутся лишь версиями с той или иной степенью реальности. Ведь соответствующих археологических памятников, сохранившихся in situ (в нетронутом состоянии), в распоряжении ученых крайне мало. А иностранных путешественников, торговцев и других чужаков кочевники, как правило, не посвящали в свои культовые церемонии и в погребальные ритуалы, если не сказать, что глубинные смыслы культовой сферы были для посторонних то ли запретны, то ли непонятны.

Кроме того, что каменное изваяние было своеобразным двойником умершего кочевника, оно еще, очевидно, понималось как вместилище его души, которая как бы созревала в нем определенное время, после чего человек возрождался. Когда поминальный цикл завершался, душу нужно было выпустить из вместилища. С этой целью (или после определенных обрядовых действий) одни племена безжалостно разбивали скульптуру, после чего ее фрагменты (причем не всегда все) закапывали на ритуальной площадке или просто в насыпи кургана, сбрасывали в глубокую яму и т.д. Если камень был твердым, то могли просто стесать лицо или нанести какие-то другие локальные повреждения. Часто повреждения вовсе не производили, а, очевидно, совершали над изваянием некие символические действия и словесные ритуалы, затем его перетаскивали на курган и закапывали либо горизонтально, либо вертикально. В последнем случае иногда так, чтобы голова или верхняя часть скульптуры лишь некоторое время могла быть доступна для обзора, после чего навсегда забывали об этом вместилище души.

По всей видимости, обрядовые разновидности связаны с традициями конкретных племен, локальными особенностями и эволюцией мировоззрения кочевников. Кроме того, за долгий период – с VII по XIII в. – произошла столь сильная трансформация смыслового наполнения скульптур, что последующие поколения кочевников могли лишь приблизительно представить себе, какое именно содержание в них вкладывали их предки.

Фото из личного архива Александра Евглевского

– Когда искусство изготавливать каменные изваяния у восточноевропейских кочевников достигло своего пика?

– На мой взгляд, это произошло в первой четверти XIII века. В этот период уровень средневековых мастеров достиг такого состояния и можно сказать вдохновения, что для воплощения своего творчества они стали часто использовать наиболее податливые для ваяния породы камня – мягкие известняки и песчаники, но особенно хороши были меловые монолиты.

– Передают ли изваяния черты лица конкретного человека или хотя бы можно сказать о его этнической принадлежности?

– Как бы ученые ни старались в исследовании этой проблемы что, безусловно, является важнейшим аспектом скульптур, тем не менее, это практически невыполнимая задача. Правда, мягкие породы камня, как я уже сказал, позволяли средневековому мастеру более детально проработать нюансы лица, при необходимости довести образ умершего до известной степени портретности. Однако трудно себе представить, чтобы мастер мог ваять каменный образ с натуры, ведь на изготовление изваяния уходило слишком много времени. Надо учитывать и то, что скульптуры, скорее всего, изготавливались после смерти человека, т.е. по памяти. И нам неизвестно, спустя какое время после смерти человека мог начинаться процесс изготовления изваяния. Кроме того, скульпторов в те времена, несомненно, было очень мало, а особенно талантливых было мало всегда, гораздо меньше, чем в наше время. Не хватало и хороших инструментов, не говоря уже о том, что они, наверняка, были в большом дефиците и очень дорогими. Поэтому профессионального мастера могли приглашать также издалека – из другого рода или племени, который мог и не знать умершего, в принципе. Да и при всем желании и в сложившихся благоприятных условиях мастеру крайне сложно было добиться реального портретного сходства, передать возраст, этнические черты и психологический облик человека, особенно на твердых породах камня.

Относительно средневекового искусства (в том числе кочевого) понятно и то, что на работу мастера влияли еще и нормы культуры, т.е. нужно было воплощать в иконографии скульптуры коллективное мировоззрение, придавать ей некоторые универсальные черты, как бы отражающие идеальный образ человека, формирующегося благодаря культурным традициям, которые, в свою очередь, опирались на тот или иной вариант мифа, сложившегося на определенный момент времени. Одним словом, портретного сходства (в современном его понимании) в изваяниях искать не стоит. Лишь только для скульптур, отражающих образ наиболее выдающихся личностей мастер имел относительную возможность придавать реальные черты лица.

Несмотря на все перечисленные проблемы делать различные осторожные предположения по этническим привязкам, выделять социальные группы и некие полуреальные образы можно и нужно, без этого наука будет буксовать. Во всяком случае, на основании сопоставления больших групп изваяний ученые давно пытаются установить их этническое происхождение, но, повторюсь, это архисложная задача. Понятно лишь, что интересующие нас изваяния, так называемых, поздних кочевников относятся к тюркоязычным племенам с монголоидными чертами. Иногда эти признаки выражены более отчетливо, иногда слабее. Но на самых ранних и особенно на поздних типах скульптур расовые признаки часто то ли вовсе не улавливаются, то ли лица кажутся синкретическими – азиатско-европеоидными. Это вовсе не значит, что мы имеем дело с некими этническими европейцами, подвергшимися миксации с восточными племенами. Скорее, мастера лишь в общем стремились к демонстрации этнических черт.

В отдельных типах скульптур исследователи видят некую героизацию образа или даже его обожествление, с этим можно спорить или соглашаться. Но более интересно другое: облик каменного человека бывает скорбным или угрюмым, нередко величавым и благородным. Правда, в последнем случае многое зависит от позиции наблюдателя, от его уровня образованности, степени сопричастности к искусству, в его заинтересованности увидеть в образе какие-то отражения древней реальности и т.д. Однако во многих случаях невозможно сказать что-то определенное, настолько лица бывают выполнены схематично или же они сильно повреждены.

Что же касается половцев, как некоего массива кочевников, с которыми исследователи связывают восточноевропейские скульптуры, то следует помнить, что половцы – это собирательное название кипчакских тюркоязычных союзов племен, куда входили и другие – чужеродные, покоренные или добровольно влившиеся к ним кочевые племена. Вообще, средневековый тюркский кочевой мир – это достаточно обширный этнокультурный конгломерат, вобравший в себя огромные территории, культуры и народы. При таком обилии тюркских и родственных им племен крайне трудно убедительно разграничить массив изваяний даже на отдельные большие этнические группы, не говоря уже о выявлении портретного сходства с реальными людьми.

– Интересно, как в разных регионах к изваяниям относятся местные жители, их больше опасаются или почитают?

– Этот вопрос заслуживает такого внимания и времени, что потянет не только на довольно объемную книгу, но и даже на своеобразную фольклорную диссертацию. Во всяком случае, интересные, захватывающие и порой предельно сумасбродные записи собраны нами и другими исследователями на обширном евразийском ареале этих скульптур.

Так, в Каменске-Шахтинске Ростовской области, когда я с коллегой из Ростова-на-Дону И.Н.Парусимовым производил исследование изваяний, установленных у здания музея, случился экстранеординарный казус. Откуда ни возьмись, появился какой-то сверх ревнивый местный житель, настроенный довольно агрессивно, попытался прогнать меня и все требовал показать документы, не являюсь ли я западным шпионом. Этот гражданин был уверен, что изваяния представляют собой славянских русских идолов, охраняющих не просто данный город и близлежащую местность, но и всю Россию. А чужие, подозрительные личности типа меня нарушают их покой и отвлекают от несения почетной постовой службы.

Если не брать во внимание подобные, совершенно нелепые даже для народной культуры мистические воззрения, возникающие в головах у людей со слабой или расстроенной психикой, и, тем более, у сектантов, то следует отметить, что рождались и такие легенды, которые превращались в интересный народный фольклор. Такие легенды стали накапливаться еще в начале XX века, когда они были зафиксированы в, так называемых, опросных листах, разосланных Московским археологическим обществом по всем уездам Российской империи.

– Александр Викторович, за последние 6-7 лет вы дважды приезжали в заповедник “Хомутовская степь” исследовать каменные изваяния средневековых кочевников. Наверное, уже можно подвести какие-то итоги изучения коллекции, что Вы можете сказать о хомутовских изваяниях?

– На сегодняшний день коллекция каменных изваяний, расположенных на территории Хомутовской степи, относящихся к средневековому тюркскому миру, насчитывает 18 скульптур. Типы скульптур разные, большая часть из них стоящие (9), 4 полнофигурных, 1 скульптура сидящая, остальные, в виду плохого состояния, определить сложно. Что касается иконографии, то лишь на некоторых скульптурах прослеживаются следы изображений вещей, но их плохая сохранность не дает возможности развернуть углубленную интерпретацию. Для данных скульптур средневековые мастера использовали известняк (из этой породы сделано 9 изваяний), известняк-ракушечник (1 изваяние), из ракушечника – 1, и 7 скульптур из гранита. К периоду развитого этапа их функционирования относится 16 скульптур, датирующихся 2-й пол.12 – 1-й пол.13 века. Две скульптуры относятся к периоду угасания традиции установки изваяний у средневековых кочевников (13 в.). Кажется, два изваяния относятся к скифской эпохе, но этим периодом я не занимаюсь.

На территории заповедника обнаружены лишь 5 изваяний, остальные в разное время перемещены на территорию Хомутовской степи из других мест Донецкой области. Первая скульптура была перевезена на территорию заповедника в 1976-1978 гг. из с.Коньково Тельмановского р-на Донецкой области. На мой взгляд – все скульптуры находятся в неудовлетворительном состоянии. С учетом значительного количества изваяний, коллекция в совокупности является, пожалуй, самой плохой по сохранности во всем их евразийском ареале. У 8 изваяний отсутствуют то ли значительная часть торса, то ли голова, у 3 скульптур сколот верх головы, у 7 – сколото, стесано или осыпалось лицо. У 11 скульптур также по причине их неудовлетворительного состояния, сложно определить пол. Необходимо срочно произвести инвентаризацию данных памятников культуры, оградить их от воздействия на них всевозможных природных явлений, в противном случае эти бесценные свидетели прошлого будут утрачены навсегда.

Беседу вела Виктория Гранкина